6f851985     

Головачев Василий - Евангелие От Зверя 1



Василий Головачев
Логово Зверя
Последствия ошибки
Ночь перед освобождением Громов спал плохо. Ему снилось все то же - бой в Бартангском ущелье, куда его забросили в составе группы рэксов1 ГРУ с заданием взять в плен или уничтожить полевого командира таджикской оппозиции Сулеймана, - память даже во сне возвращала Антона к истокам истории, в результате которой он оказался в Шантарской колонии особого режима под Нефтеюганском...
* * *
Старшего лейтенанта Романа Козырева перевели в группу откуда-то со стороны, говорили, что из подразделения антитеррора ФСБ. Антона сразу насторожили его манера держаться - грубовато-фамильярная, снисходительная, нетерпимость к чужому мнению и склонность к жестокости во время тренировок по рукопашному бою.
Антон к этому времени уже восемь лет работал в Главном разведуправлении инструктором по рукопашному бою, преподавал унибос и барс,2 одновременно накапливая и отрабатывая элементы русского стиля, получившего среди мастеров боевых искусств название - русбой. Первый учитель Громова, один из адептов русского стиля, владеющий, кроме всего прочего, да-цзе-шу3, говорил:
- Сила бойца не в том, чтобы хорошо драться, а в том, чтобы не драться вообще.
Он имел в виду, что главное в искусстве пресечения боя - не показать свое мастерство, а не дать противнику провести прием. С тех пор Антон усвоил, что соперника надо бить, а не драться с ним, чем и руководствовался во всех ситуациях, какие бы ни случались в жизни. Но и он был против излишней агрессивности и жестокости в бою, учебном или реальном, применяя лишь то минимальное количество ударов или приемов, которые позволяли быстро и без возни вывести противника из строя.
Козырев же буквально наслаждался процессом избиения, не обращая внимания на чувства окружающих, и нередко травмировал спарринг-партнеров, прекрасно владея унибосом. На третьем занятии Антон не выдержал и остановил поединок, жестом попросив очередного члена группы с рассеченной бровью зайти в медпункт. Исподлобья посмотрел на разгоряченного схваткой, улыбающегося Козырева (метр восемьдесят пять, мускулистый, поджарый, можно сказать - красавец, если бы не нагловато-презрительная складка губ и слишком глубоко и близко посаженные глаза):
- Молодой человек, боевые искусства не имеют ничего общего с тем садистским удовольствием, с каким вы работаете в спарринге. Прошу вас учитывать, что перед вами не враг, а ваш коллега.
- К черту, - небрежно отмахнулся Роман, показывая белые зубы. - Мы не в институте благородных девиц, пусть знает, что его ждет в реальном бою. Жизнь вообще надо рассматривать как бой. К тому же вы сами говорили, что противника надо бить, а не гладить.
- Но перед вами ваш товарищ, с которым, возможно, придется идти на задание.
- Пусть больше времени уделяет отработке приемов, я же только показываю изъяны в его боевой подготовке, которой, кстати, занимались вы.
Члены группы, среди которых не было ни одного рядового или сержанта, только лейтенанты, старлеи и капитаны, зароптали, но Антон поднял руку, и наступила тишина.
- Стало быть, я, по-вашему, плохой инструктор?
- Ну, не плохой, - засмеялся Роман, - но я знавал сэнсэев и получше.
- Понятно. Становитесь.
- Что?!
- Покажите мне, на что вы способны. Разрешаю все приемы.
Роман недоверчиво сморщил нос, оглядывая лица сослуживцев, посмотрел на невозмутимо стоящего напротив Антона, глаза его сузились.
- А если я вас... уложу?
- Они свидетели: я беру ответственность на себя. Хотя предупреждаю: мой ответ вам не понравится. Но главн



Содержание раздела