6f851985     

Гончаров Иван Александрович - Заметки О Личности Белинского



И. А. Гончаров
ЗАМЕТКИ О ЛИЧНОСТИ БЕЛИНСКОГО1
На мой взгляд, это была одна из тех горячих и восприимчивых натур,
которые привыкли приписывать обыкновенно искренним и самобытным художникам.
Такие натуры встречаются нередко - я их наблюдал везде, где они
попадались: и в своих товарищах по перу, и гораздо раньше, начиная со
школы, наблюдал и в самом себе - и во множестве экземпляров - и во всех
находил неизбежные родовые сходственные черты, часто рядом с поразительными
несходствами, составлявшими особенности видов или индивидумов. Все эти
наблюдения привели меня к фигуре Райского в романе "Обрыв", этой жертве
своего темперамента и богатой, но не направленной ни на какую цель
фантазии. Последняя была в нем праздною, бесполезною силой, и, без строгой
его подготовки к какому бы то ни было делу, разрешалась у него только в
бесплодных порывах к деятельности и уродовала самую его жизнь.
Но другие, богато одаренные натуры, став твердой ногой на почве своего
призвания, подчиняют фантазию сознательной силе ума и создают целую сферу
производительной деятельности. Так было и с Белинским.
Но напрасно приписывать избыток фантазии и восприимчивость только
художническим натурам. Не одним художникам нужно творчество: это я говорю
вопреки мнению Белинского, или, по крайней мере, вопреки его словам, не раз
слышанным мною от него, что "Бог дал человеку быть творцом только в
искусстве".
Тут есть нечто недосказанное. Совершенно справедливо, что в искусстве
художник создает или изобретает сходства и подобия, т. е. образы
существующего или возможного в природе, а в сфере знания ученый только
угадывает или открывает скрытые законы или готовые истины. Но, сколько мне
кажется, в процессах самого этого угадывания или этих открытий действуют
также изобретательные или творческие силы и приемы. Не один Ньютон наблюдал
падающие с дерева яблоки и не один Фультон видел, как привскакивает крышка
на чайнике от пара - однако не угадывали же другие законов тяготения или
парового движения, - следовательно, и тот и другой были как бы творцы этих
законов.
Таким образом, нервозность, т. е. тонкие и чуткие нервы, а вследствие
этого впечатлительность и помощь фантазии присущи, как необходимый элемент,
всякой работе, требующей инициативы мысли и изобретательной
производительности, не говоря уже о науке, искусстве, но даже в ремеслах,
чему мы видим немало примеров. Талантливый ремесленник, с помощью этой же
фантазии, делает новые, смелые шаги в ремесле и иногда возводит его на
степень искусства.
Чуткость нерв и фантазии в художниках (живописцах, поэтах, актерах)
только разнообразнее и капризнее проявляется, по самому свойству и натуре
их дела, по образу жизни и прочим условиям.
И Белинский в сфере своей деятельности также творил по-своему, т. е.
угадывал смысл явления, чуял в нем правду или ложь, определял характер его,
и если явление представляло пищу увлечению, он доверчиво увлекался сам и
увлекал других. Пережив впечатление в самом себе, истратив на него потоки,
более или менее горячих, печатных или изустных, импровизаций, он потом
оставался ему верен уже в той доле правды, не какую он видел в пылу
увлечения, а какая действительно была в нем - и относился к нему умереннее.
Наконец у него были постоянные увлечения или влечения, плоды не одной
только фантазии или напряженной работы непрерывного умственного развития:
они составляли основу его честной и прямой натуры: это влечения к идеалам
свободы, правды, добра, человечности, приче



Содержание раздела